КАДРИЛЬ МОЯ ЗАДОРНАЯ...
(из книги: Пашин В.В. Отечество им – Костромская земля. Краеведческие заметки. Невыдуманные рассказы. – Кострома, 2004)
   Помню, в середине 70-х годов теперь уже прошлого столетия, будучи в командировке в селе Ножкино Чухломского района, встретил там двух сотрудниц Института этнографии Академии Наук СССР. И был весьма удивлен, узнав о цели их пребывания в наших краях. Оказывается, они каждое лето объезжают костромские деревни в поисках материалов для своих изданий-ежегодников. Знакомятся с местными старушками и пристрастно выведывают у них, какие танцы и хороводы бытовали в их поселениях до революции, в предвоенные и военные годы.
   Но прежде всего собирательниц фольклора интересовали кадрили, поскольку этому виду народного танца посвящалась их очередная работа. Они собрали на лужайке за околицей села десяток пожилых крестьянок и упросили их показать «фигуры» местной кадрили, напеть мелодию, под которую ее танцевали, и вообще вспомнить какие-то любопытные подробности проведения нож-кинских «гулянок».
   Я со стороны наблюдал за всем этим и поражался тому преображению, которое происходило с престарелыми бабенками, когда они выходили «на круг» и, сбросив с плеч груз прожитых лет, обретали девичью осанку, легкость движений... Приятно им было вспомнить былую молодость, и потому с удовольствием они разыграли перед столичными гостьями целый спектакль. А между прочим, иные из его участниц пришли на лужок с клюшечками!
   Вечером в чухломской гостинице, разговорившись с сотрудницами института этнографии, узнал я множество интересных подробностей, связанных с историей этого русского народного танца Именно русского, хотя энциклопедические словари утверждают что кадриль родилась в салонах французских вельмож. Но завезенная при Петре I в Петербург она быстро распространилась по периферии. Из залов дворянских собраний - в помещичьи усадьбы и далее - на деревенские гулянки.
   В костромские села кадриль привезли возвращавшиеся из «отхода» молодые парни. По душе пришелся местным плясуньям заморский танец. Однако подошли они к нему творчески: так основательно переделали на свой лад, что от французского салонного танца осталось одно название. В хореографический рисунок ввели элементы народных игр: ручеек, воротца, челнок... А мелодию позаимствовали у любимых песен: «Ах вы сени, мои сени», «Выйду ль я на реченьку...», «Ехал на ярмарку ухарь-купец...», «Во саду ли...»
   Кадриль глубоко вошла в народный быт на всей территории нашей страны и стала одним из самых популярных танцев российских простолюдинов. В разных местностях страны танцевали ее на свой манер, и потому ярославскую кадриль не спутаешь с воронежской или рязанской: разнятся они и набором фигур, и мелодиями, и, конечно, общим строем танца.
   Для костромских кадрилей характерна плавность, величавость исполнения. И если мужчины иногда позволяют в своей партии ухарски рассыпать дробь, то женщины даже в вихревом вращении, которым заканчивается каждая из семи фигур танца, сохраняют степенность, величие - «выступают, словно павы».
   И такое их «поведение» в танце исторически оправдано. Женщина дореволюционного костромского села — об этом писал еще Н. А. Некрасов - не испытала гнетущей семейной кабалы, как ее сестры из других губерний России. Фактически она была главой семьи и самолично вела хозяйство, потому что ее муж большую часть года находился «в отходничестве». А хозяйка в доме - она и в танце не теряла своей самостоятельности, своего достоинства!
   Это же подчеркивается и богатством женских костюмов. Кадриль на Костромщине не танцевали в чем попало, ибо танец этот был своеобразным парадом нарядов. Наиболее характерная женская одежда и украшения для танца: бархатный казакин с кружевами, тяжелая шелковая юбка, расписной полушалок, высокие «городские» ботинки со шнурками, серебряные браслеты, бусы, бисер, парча...  Преобладающие цвета: белый, алый, голубой.
   С музыкой у костромичей тоже всегда был порядок: отходники не возвращались из Питера без гармоники. А балалайки, рожки, трензеля, ложки, «барабанки» (сухие липовые доски - барабаны) были своего производства.
   Более полусотни вариантов кадрилей бытовало в селах Костромской губернии. Еще будучи методистами областного Дома народного творчества, Галина Бакина и Вячеслав Груздев во многих глубинных населенных пунктах области выявили, описали и дали путевку на сцены десяткам забытых вариантов этого массового народного танца. В репертуаре каждого фольклорного коллектива (а таких в районах области было по несколько) непременно имелась кадриль. Либо Вохомская, либо Ножкинская, Нерехтская, Яковлевская, Межевская, Сущевская, Боговаровская, Шарьинская, Чухломская-городская, Чухломская-деревенская... И уж если кому-то доводилось участвовать в областных, региональных, республиканских фестивалях, свое выступление они начинали со «своего доморощенного» танца.
   А что же мы имеем сейчас? С грустью приходиться говорить, что кадриль, как «пережиток прошлого», давно исчезла с деревенских гулянок, нахально вытеснила ее занесенная с запада тусовочная «трясуха» - интервентка дискотек. На сценах домов культуры кадриль тоже редкий гость. Но очень желанный. Вот почему так радушно принимают ее зрители, посещающие концерты детского ансамбля народного танца «Мозаика» в костромском культурном центре «Россия». Это говорит о том, чгго открыт ей путь в общество, и возвращение ее в народ - дело времени.